— Выпьешь? — предложил он ей.

— Нет.

— Маррей, — произнёс царь, присев на ложе рядом с ней. — Богиня смеётся над нами, ведь мы не хотим друг друга. Но должны зачать дитя, — вздохнул он. — Я выпью.

— Пей.

Царь влил себе в рот вино одним махом, а затем, глотая его частями, сильно, больно сжал грудь Маррей, показывая свою власть над ней. Владычице сделалось противно, она перевела взгляд на руки мужа, но смотреть старалась из-под ресниц, скромно, не выдавая своей неприязни и страха.

— Я думал, что жрица более плодородна на вид, — произнёс Вигг, глядя на худобу жены. — Не берегла ты себя. Небось всем риссам отдавалась? — ядовито прошипел он.

Пламя второй свечи угасло, и тонкая струйка дыма протянулась по комнате. Маррей вздрогнула от злого взгляда мужа и от равнодушия сырого воздуха. Она вспомнила горячие руки Рейвана и страсть, с какой он глядел на неё. В его взгляде не было ни укора, ни сомнения. Она была для него желанной, она была для него всем. Слёзы из глаз Владычицы скатились на подушку, но Вигг этого не разглядел: он обнажился и, сидя спиной к жене, готовил себя. От нежелания и вымученной неестественности нутро у Маррей совсем сжалось.

Нервно перебирая пальцами волоски одеяла, она вспомнила рассказы Владычицы Иделисы о старых временах, когда на земле не было царей. Всеми народами тогда правили жрицы Великой Матери. Они могли выбирать себе любых мужей, каких желали, потому что любовь — родоначальница жизни, а жизнь — это сама Богиня. И люди жили в полном согласии, пока не появились среди них вожди, пожелавшие себе власти и богатства. Они поставили силу выше добродетелей и назвали себя царями. А чтобы властвовать законно, они насильно взяли себе в жены Верховных Жриц. С тех пор первородная любовь оказалась поругана и отдана в жертву власти. Однако Великая Мать была всепрощающа. Она не оставляла людей без надежды: в храмах не затихали молитвы, Владычицы ездили по стране, утешая скорбящих и болезных, и женщины продолжали рожать детей, веруя в то, что они сделают мир лучше.

«Отрекаясь от долга перед мужем, я отрекалась от Богини, — винила себя Маррей. — Я должна стать матерью. Владычица Корда ведь родила от Годарда чудесного сына, достойного быть царём. Жаль, что трон унаследовал Вигг. Но ведь я смогу воспитать своего сына достойным, я буду учиться у Корды!»

Царь притянул к себе жену, но его готовность быстро спала. Он постарался быть терпеливым и попробовал снова. Но опять у него ничего не получилось. Маррей с сочувствием провела рукой по плечу мужа, поймав его почти детский, растерянный взгляд. Бессильный царь разозлился и скинул объятия жены.

— Ты подмешала мне в вино что-то! — в гневе сказал он.

— Я не касалась его, — ответила Маррей.

Вигг ударил Владычицу по лицу, и волосы её рассыпались по подушкам. Царь почувствовал облегчение, изливая накопившуюся обиду, и ударил Маррей ещё раз, сильнее.

— Это тебе за то, что живёшь с риссами, спишь с рабами и жалеешь кзоргов!

Владычица молча сносила боль: она решила вытерпеть всё, чтобы Вигг не усомнился в её покорности.

Царь остановился лишь тогда, когда почувствовал тёплую кровь на руках. Туман его гнева расступился, и он увидел жену бесчувственно лежавшей на постели.

— Что я натворил! — опешил Вигг.

Маррей побелела. Царь потормошил её за плечи, но она не очнулась. Тогда он призвал отца Сетта. Тот пошатнулся от увиденного, присел подле Владычицы и заплакал, но не посмел дотронуться до неё.

— Прикоснись, позволяю! — взмолился Вигг, испугавшись отмщения Великой Матери. — Мой указ теперь забыт — покорилась она мне, родит дитя, пусть только проснётся!

Отец Сетт осмотрел Владычицу.

— Внутри, в животе, у неё разрыв. Нужно вмешательство, и как можно скорее, но я не смогу: я этому не учён! — сокрушался он. — Где же Владычица Корда, Вигг? Почему она с тобой не приехала?

— Корда выхаживает раненых после битвы. Пошлите за ней срочно! — приказал царь.

Конец первого тома